Конфликт вокруг БГУ спровоцировал очередную "газетную войну" в Бурятии

 

Такое уже было и не раз, но, пожалуй только сейчас  линия фронта чёткая и принципиальная, не ситуативная, не контрактная, она идеологическая. Если не скатываться в сопли по поводу продажной прессы и плюрализма мнений, сегодня, на рубиконе правления Наговицына, мы можем отметить интересные тенденции  в обществе, прежде всего в среде журналистов и медиа- менеджеров. Сказать, что это война, было бы не совсем правильно, но рубеж цеховой вежливости давно пройден, сми стоят насмерть за тех в кого верят. 

И если по поводу мэра Голкова сми  испытывают примерно одинаковые прохладно - юморные чувства, кто - то больше, кто - то меньше, по крайней мере  любить его большой и чистой любовью за бесплатно в среде бурятских медийщиков дурной тон, то в отношении главы Наговицына не всё так просто. Так получилось, что правой руке главы, отвечающей за информационное сопровождение и тёплый климат в медийной среде, Ирине Смоляк удалось не просто создать пул толерантных  к правительству и лично к Наговицыну сми, но и завести друзей. И в этом Ирину Владимировну трудно упрекнуть, друзья у неё, за небольшим исключением,  профессионалы своего дела. 

Но как в  любой семье, где есть любимые дети, нелюбимые это остро чувствуют и начинают  пакостить, чтобы привлечь к себе внимание. А потом приходится экстренно последствия этих пакостей  устранять печеньками, мармеладками, а кому и трансформер купить. Примерно то же самое происходит и у нас.  Все мы знаем суммы контрактов, все мы видим улыбки  и трогательное держание под ручку на журналистских фуршетах, заговорщицкое хихиканье и афтепати для узкого круга. Ну и бог с ним, угодить всем невозможно. Ирине Смоляк легче работать с теми, с кем она дружит. И опять же упрекнуть тут её не в чем. Но сказать, что это не раздражает, тоже нельзя. 

Ну и наверное не удивительно, когда в противостоянии Наговицына с БГУ, друзья поддержали, нет, не за  печеньки, а просто так, друзья же. Так появились статьи в газете «Номер один» о незаконном доме Калымкова на Профсоюзной, так появилась информация о коттеджном посёлке в 117 квартале, так, скорее всего, появится немало новых историй, благо там есть о чём писать (20 лет абсолютной власти федерального уровня, не шутка). Ну и продублировал и растиражировал «Байкал Дейли». А там уже и менее дружественные друзья подхватили. 

В ответ другой еженедельник «МК в Бурятии» через свой сетевой портал «Газета РБ» парировал расследованием о том, как врио ректора Николай Мошкин совмещал госдолжность с предпринимательской деятельностью. Я уже не говорю о шквале комментариев там же или на других ресурсах и соцсетях. В принципе, за неимением большего в плане профессиональной журналистской поддержки  друзья Калмыкова  так выходят из положения. Никто же не виноват, что профессиональных друзей уже разобрали. Есть кстати и Новая Бурятия в лице Сергея Басаева, ресурс, который с самого начала не использовался  и на 50%  своей потенциальной мощности, но живущий стараниями  некоторых людей, и только им известно, зачем им это надо в таком виде как сейчас. И эти СМИ тоже не просто так вклинились в этот конфликт, как сказал Есугей, БГУ - есть бурятскй Сталинград. 

Я не знаю сколько ещё проживёт  экстраординарная тема БГУ, которая будоражит СМИ уже несколько месяцев, в век, когда новости живут макисмум один день, но сми будут стоять до конца, я уверенна, что никто не соскочит, потому, что кончились деньги или потому, что стало неинтересно.  Тему будут качать  ровно столько сколько понадобится, чтобы поддержать друзей. И наплевать на самом деле на читателей, на общественный запрос, на релевантность происходящего. И вот меня тревожит. Быть рупором идеи можно один раз, заложить её в подсознание общества как в фильме Кристофера Нолана «Начало», дать ей верное направление, а дальше она будет жить по законам природы. Но продлевать ей жизнь искуственно…

В противостоянии Наговицына и БГУ, вернее в том, как эта история раскручивалась с самого начала, мне непонятно одно большое противоречие, причастность или не причастность главы ко всему происходящему.  Если Наговицын  изначально говорил, что не может влиять на решения федерального министерства образования, и зря ему приплетают свержение Калмыкова и становление Мошкина, зачем сейчас он занял совсем другую репрессивную позицию? Те же статьи в «Номере» с головой выдают  площадь, даже больше, чем  его частые визиты в БГУ с требованиями прекратить митинги и не ставить ему ультиматумы. И зачем на фоне этих статей, громких разборок по имуществу, как красную тряпку для быка, вывешивать нового спикера БГУ Ивана Логинова, сына Виктории Логиновой, учредителя газеты «Номер один» и генерального директора почти  полностью государственной республиканской типографии?  Потом, если Наговицын решил помириться с БГУ, а те пошли ему навстречу и не вышли на митинг, что это за приказы на следующий день, нарушающие 31 статью конституции о свободе собраний?  Или вот Наговицына говорит, вы если чё жалуйтесь на Мошкина, я всё улажу. Это как понимать? Теперь федеральное министерство идёт лесом?