Жаркое лето 2015 - го

 

Кто виноват в огненной катастрофе, уничтожившей десятки тысяч гектар бурятской тайги?

 

Сегодня глава Бурятии Вячеслав Наговицын отправил в отставку  руководителя республиканского агентства лесного хозяйства Алексея Щепина за невыполнение решений комиссии по ЧС, сформированной в правительстве Бурятии. О каких именно решениях идет речь пресс - служба Площади Советов не сообщает.  Журналисты склонны считать, что таким образом топ- менеджеры республики нашли крайнего, чтобы не пострадать самим, так как размах катастрофы случился поистине эпичным, настолько, что попал в прайм тайм на Первом канале. В России ведь всегда так, вышестоящее начальство долго разбираться не будет, гораздо легче и быстрее  уволить  ответственного. Поэтому так  важно действовать на опережение.

На самом деле  разбираться в том кто виноват можно бесконечно, но, чтобы вынести хоть какие - то уроки из этого, уже, надеюсь, оставшегося позади, жаркого, засушливого и горящего лета, ситуацию все равно надо проанализировать.

Совершенно точно, что  случившееся есть результат системных проблем и ошибок, которые не дают о себе знать или не делают это так явно в обычных условиях. Но как только условия становятся чуть более экстремальными чем обычно, шлюзы прорывает практически одномоментно. При этом сделать что либо уже нельзя, можно только смотреть и пытаться минимизировать ущерб.

Лесные свалки на побережье Байкала и возле столицы Улан-Удэ,  наплыв в жару отдыхающих на озеро, отсутствие условий и традиций экологического цивилизованного отдыха (отдых дикарем), обилие иностранных гостей из степной  Монголии плохо знакомых с правилами нахождения в лесах, хроническое недофинансирование противопожарных и иных служб, отсутствие денег в местных бюджетах и прочее и прочее. Всё это  как бы привычная картина нашей жизни, которая нам как бы сильно - то и не мешает. Но всю глубину этого заблуждения мы почувствовали сейчас. И задались  мыслью: “Надо же что  - то делать!?”  Однако это ненадолго. В худшем случае до следующего  жаркого лета.

Что касается  мер по противопожарной охране и защиты лесов, то тут вопросы возникают менее риторические, но не менее сложные. О том кто и из каких средств должен осуществлять мониторинг и  ликвидацию лесных пожаров прописано в Лесном кодексе и куче всяких  межведомственных бумагах, законах и постановлениях. Грубо говоря, это зависит от того на чьей земле находится лес:  лесной фонд (собственность РФ) или лес на землях субъектов РФ. Есть ещё дополнения - леса в особо охраняемых зонах федерального значения, земли обороны и безопасности и т.д. В большинстве случаев, и в нашем в том числе,  эти функции закреплены за республикой, то есть за агентством лесного хозяйства,  республиканский лес мониторится и тушится за счёт средств республики, федеральный через федеральные субвенции, как переданные полномочия. Кроме того, содействие при тушении пожаров, в основном угрожающих жизни и здоровью населения, оказывает МЧС. Но полнота ответственности  всё равно на субъектах.

Основным упущением наших властей в данной ситуации можно считать недостаточную работу с ранним выявлением и локализацией лесных пожаров, если о таковом вообще можно говорить применительно к труднодоступной бурятской тайге. Лес в Сибири  горит каждый год, и  не первый год на моей памяти лето проходит в дымке от пожаров, с красным диском солнца и запахом гари. Однако именно в этот год что - то пошло не так. Не только из-за сезонной, пусть и аномальной жары.

Когда в социальных сетях  начали появляться фотографии бедствия и призывы  к властям не стоять столбом и что - то делать, было уже слишком поздно. Тушить лес, когда он достигает таких масштабов просто бессмысленно. Может помочь только природа. Основные силы бросаются не в труднодоступную тайгу, где лесу часто  позволяют гореть дальше, а к населенным пунктам, где есть угроза. Деревни, поселки и даже города окапывают  противопожарными траншеями, поливают дома. Основными рабочими инструментами  лесников, мчсовцев, пожарных и волонтеров становятся лопаты и кирки, очень кстати бульдозеры и тракторы.  

В социальных сетях много писали о необходимости привлечения авиации для тушения тайги, однако даже Бе - 2, находящийся на вооружении у Иркутского МЧС, не может за раз взять более 12 кубов воды. Как говорят специалисты, при сильном верховом пожаре, вода испарится не успев долететь до огня, да и какой  вообще толк с таких объёмов. Авиация, как ни странно, эффективна в самом начале, когда участок возгорания небольшой. Более того, что тоже очень странно, но в республиканском агентстве лесного хозяйства нам сообщили, что пожарные самолёты  не могут летать при сильном задымлении и температуре воздуха более 33 градусов Цельсия.  Поэтому так важны раннее обнаружение и локализация  лесных пожаров. Чего у нас почему - то не произошло, хотя по данным госзакупок ежегодно на эти цели  РАЛХ  тратит рекордные суммы.

В прошлом году, например, одно из подведомственных учреждений агентства - ГБУ “Авиационная и наземная  охрана и защита лесов” заключило с авиационной компанией “Панх” контрактов на сумму более, чем 66 миллионов рублей. Это больше, чем тратит  само агентство в год ровно в два раза.  В агентстве эти суммы оправдывают высокой стоимостью авиационного топлива, однако на работе с РАЛХом задействованы лёгкие одномоторные АН-2 (кукурузники), которые осуществляют мониторинг и переброску десантников - парашютистов. Чтобы “сожрать” бензин на такую сумму, этим самолётам нужно летать очень и очень много. В принципе, это стоимость одного такого самолета в хорошем состоянии. Я конечно не специалист и могу ошибаться в расчетах, однако на фоне постоянных сообщений о нехватке средств, техники и людей, копеек, выделяемых лесничествам, эта сумма выглядит очень нескромно. Тем более, что эффекта от авиационного патрулирования как - будто бы никакого. Кадры  в режиме практически реального времени со специальных спутников сегодня доступны каждому. Например, именно по ним общественность узнала о существенном занижении площади возгорания в официальных докладах.

Вообще,  на истории взаимоотношений республиканских властей и авиакомпании “Панх” можно было бы остановиться поподробней, не  только в плане  пожаротушения или мониторинга. Сказать, что наши чиновники купают в своей лояльности этот бизнес, значит ничего не сказать. За те два - три года сколько компания плотно работает на внутренних авиалиниях республики, она получала самое разнообразное финансирование  и формы поддержки, от компенсации процентов и взносов по лизинговым платежам до государственных гарантий и поручительства в коммерческих банках, причем не только “Панх”, но и другие компании, учрежденные теми же лицами. При этом компания сегодня сосредоточена не на внутренних перевозках в Бурятии,  география которых  постоянно меняется не в сторону увеличения, а на более выгодных межрегиональных перевозках в Иркутской области, Забайкальском и Красноярском краях. Интересна и история создания этой компании, однако об этом как - нибудь в другой раз.

Возвращаясь к новости этих суток, сегодня ведь не только уволили Алексея Щепина, но и фактически отобрали агентство лесного хозяйства  у зампреда по экономике Александра Чепика. Связано это или нет, но чиновник лично курировал “Панх” на протяжении всего этого времени. После точно такого же отъёма минсельхоза и непонятной ситуации  с министерством  промышленности можно сделать вывод о немилости, в которой сегодня находится Александр Евгеньевич.

Напоследок хотелось бы сказать о ещё одной неприятной вещи, которая  ждёт нас после пожаров, когда подсчитают убытки. Вполне может случиться такая ситуация, что денег из резервного фонда правительства Бурятии  на ликвидацию ЧС не хватит. Месяц назад “МК в Бурятии” сообщал о том, что немалые деньги из этого фонда тратились мягко говоря не по назначению, на визит Княгини Романовой, приезд Владимира Спивакова и КВН.