Чей Байкал?

Противостояние между Иркутской областью и Бурятией в вопросе пользования природной территорией Байкала обострилось с новой силой, теперь из-за очистных сооружений на бурятской стороне.

Байкал-это не только уникальное озеро и объект всемирного наследия. Байкал- это политика, большая, международная. Информационное поле вокруг него всегда достаточно нервное и любая спорная тема, особенно сейчас, благодаря современным медийным технологиям, вырастает в полноценный скандал с привлечением экологов всех мастей и общественности. Не успел отгреметь скандал со строительством водоразливного завода в Култуке, благополучно разрешившийся его закрытием, как Минприроды опубликовало проект изменений в приказ №63, который регулирует нормативы стоков в Байкал.

Министерство предлагает нормативы снизить до реально выполнимых, чтобы построить очистные в Бурятии. До сих пор Улан-Удэ, как основной источник сточных вод, попадающих в Селенгу и затем в Байкал, а также ряд других населенных пунктов, расположенных в непосредственной близости от озера, сливают неочищенные или почти неочищенные стоки. Концентрация вредных веществ местами превышает ПДК в несколько раз. При этом строить очистные по мнению бурятских властей невозможно из-за высоких требований пресловутого 63-го приказа, за время существования которого в Бурятии не было введено в эксплуатацию ни одного очистного сооружения. В общем и целом загвоздка состоит в том, что строить сооружения, которые на выходе давали бы воду, подходящую под существующие нормативы, очень дорого. Для этого нужны самые передовые мировые технологии, использование которых в конечном счете ляжет финансовым бременем на потребителей, которые за эти самые стоки и платят. Например, сейчас улан-удэнцы платят примерно 19 рублей за кубометр стоков, а будут платить 146 рублей. Все любят Байкал и готовы его защищать, выходя на митинги, а вот платить из собственного кошелька вряд ли.

Логика бурятских властей, которые сегодня выступают инициаторами и лоббистами изменений 63-го приказа, проста и понятна. Давайте мы лучше хоть как-то будем очищать, чем не будем совсем из-за слишком высоких требований. Понятно, что, чем чище будут стоки, тем лучше Байкалу, но  реальность, грустная в основном, заставляет нас решать проблемы тактически и по мере их появления.

Проект изменений нормативов целиком и полностью опирается на данные Института природопользования в Улан-Удэ. С 2014 по 2018 год в рамках ФЦП «Охрана озера Байкал» институт проводил исследование негативного воздействия выбросов и сбросов вредных загрязняющих веществ в Байкальскую природную территорию. В 2018 году институт разработал соответствующие  рекомендации по снижению негативного эффекта. В ноябре того же года через российскую ассоциацию водоснабжения и водоотведения проект корректировки попал в минприроды России. На этом, кстати, роль коммунальщиков почему-то закончилась. Минприроды направляет проект на экспертизу в Российскую академию наук, то есть в вышестоящий по отношению к Институту природопользования в Бурятии орган. Академия ожидаемо дает отрицательную оценку, опасаясь увеличения нагрузки на экосистему озера и ухудшения экологической обстановки.

Несмотря на отрицательное заключение РАН, проект все же вышел на этап общественного обсуждения и с большой долей вероятности будет принят уже в мае.

В рамках обсуждения в Бурятии высадился десант из Госдумы, в конце марта в Танхое прошло совещание, столкнувшее лбами бурятских и иркутских ученых. Было сказано много громких слов о бедственном положении озера, заявлений, поступили пространные предложения о создании каких-то межрегиональных структур, которые будут регулировать пользование байкальской территорией, о необходимости верховного арбитра и т.д. Потом в СМИ, в основном иркутских, было много критики в адрес бурятских ученых, говорили о некомпетентности бурятского института природопользования, о том, что власти республики используют нормативы, чтобы скрыть свою беспомощность, и вместо того, чтобы стремиться выполнить нормативы, переписывают их под свои небольшие возможности, чтобы как-то отчитаться перед центром.  

Иркутские ученые сегодня не просто так являются основными противниками проекта. Их можно понять, решение, возможно впервые, принималось без учета мнения Лимнологического института, с давних пор считающего себя научным монополистом в вопросах Байкала. Байкал, как уже было сказано, это политика. Еще недавно невозможно было принять ни одного решения или закона без соответствующей оценки ученых, тем более ученых профильного, так сказать, института. Например, 63-ий приказ, о котором мы сегодня говорим.

Впрочем, ученых Лимнологического института трудно заподозрить в кристальной непредвзятости. В зеркальной ситуации несколько лет назад, когда иркутским энергетикам из-за засушливого периода на Байкале пришлось просить о существенном снижении предельно допустимого уровня озера, иркутские  ученые не только не были против, но и обвиняли бурятских ученых в нагнетании истерии и экологической спекуляции. Самое известное в связи с той ситуацией изречение принадлежит тогдашнему директору Лимнологического института Михаилу Грачеву, который заверил, что если утопить в Байкале все человечество, его уровень повысится всего на три сантиметра, такой он большой и ничего с ним не будет.

То есть, когда вопрос касается иркутской экономики, каскада Ангарских ГЭС, обеспечивающих невероятно низкие цены на электроэнергию в регионе, иркутские ученые не против снижения нормативов. Даже если это наносит непоправимый урон фауне, в основном на бурятской стороне, так как берег у нас более пологий, гибнет рыба, горят торфяники, вода уходит из колодцев, растет спирогира и т.д. Когда же вопрос касается регулирования нормативов стоков, даже не потому, что это экономически выгодно бурятским властям, а просто потому, что надо что-то делать и сдвинуть с мертвой точки 63-приказ, иркутские ученые вспоминают о своем высшем предназначении и резко становятся против.

Спор о том, чей Байкал и кто на что имеет право вновь актуален. Как будут развиваться события в дальнейшем после вступления изменений в силу сказать трудно.

С одной стороны восхищает упорство и решительность в такой щекотливой сфере главы Бурятии Алексея Цыденова, который, несмотря на возмущение научной общественности, все же смог протащить проект на федеральном уровне. Есть надежда на то, что строительство очистных, пусть и с заниженными требованиями, все же снизит концентрацию вредных веществ в Байкале и при этом не поставит крест на дальнейшей модернизации.

С другой стороны бурятские ученые экологи, тот же институт природопользования, оказываются в меньшинстве и изоляции. Лимнологический институт не единственный, кто критикует проект. Именно поэтому известный ученый эколог Наталья Тумуреева, руководитель БРО по Байкалу, наиболее авторитетной экологической общественной организации, основанной ныне покойным ученым Сергеем Шапхаевым, не торопится принимать предложение главы о трудоустройстве на должности замминистра природы республики. Принять предложение значит согласиться с проектом изменения нормативов, а это с большой долей вероятности потеря статуса и репутации  в экологическом сообществе России, возможно, будут проблемы в партии «Яблоко», отделение которого Наталья также возглавляет в Бурятии.

UPD Во время написания матриала выяснилось, что Наталья Тумуреева приняла предложение стать заместителем министра природных ресурсов Бурятии. Об этом Наталья сообщила на своей странице в Фейсбуке, добавив, что ее позиция остается неизменной, как в вопросах охраны окружающей среды, так и в отношении охраны озера Байкал.

Евгения Балтатарова, «Республика»