Корейская история Чан Дари

Более 10 лет не была на родине Дари Дондоковна Чан, с 2009 года ставшая гражданкой Южной Кореи благодаря совместной корейско - японской программе по репатриации корейцев, насильственно вывезенных во времена оккупации Кореи японцами на остров Сахалин в 40 – е годы прошлого столетия. А уехала этническая бурятка по этой программе в страну утренней свежести с мужем корейцем, жертвой тех событий.

История любви Дари и Чан Чон Иль

Это было в 1980 году. Коммунистка, председатель профкома Дари Дондоковна поехала на курсы в высшую профсоюзную школу в г. Хабаровск. «На обратном пути рейс задержали. А также задержали рейс на Сахалин, на котором должен был лететь мой будущий муж. В аэропорту и познакомились. Это было обычное дорожное знакомство. Я была старшей группы и всё решала разные организационные вопросы. А он караулил мой багаж. За это я приносила ему чай, пирожки. И практически не запомнила его. Но не Чон Иль, - рассказывает Дари Дондоковна. – Следующая встреча состоялась на курорте Дарасун. Он подошел ко мне и спросил: - Вас же Даша зовут? (мое окружение звало меня Дашей).

Я никак не могла вспомнить, а он напомнил мне про пирожки. Мой отдых на курорте уже заканчивался, Чон Иль только приехал. И вот на Новый год пришла поздравительная открытка от него, потом с днем рождения, потом на 8 марта. Так продолжалось два года. Позже при встрече я узнала, что он запомнил мой адрес и данные паспорта, когда из Дарасуна я отправляла посылку домой. Он помог мне донести её до почты и, видимо, так хотелось продолжения нашего знакомства, что запомнил все мои данные, когда я заполняла квитанции.

К тому времени мой брак уже распался, и я подумывала с двумя девочками уехать в г. Мирный, где жили мои знакомые. Об этом я написала Чон Иль. Но он в сентябре приехал в Улан-Удэ, мы познакомились ближе. Пока я собиралась уже выезжать, он прилетел второй раз и сделал предложение. И я предложила начать новую жизнь в другом регионе – ни в Бурятии, ни на Сахалине. Он предложил красивый современный город Хабаровск.

С чистого листа

Итак, с двумя моими девочками, вместе с Чон Иль мы начали жизнь с чистого листа. На дворе был 1984 год. Мы успели пожить в советское время, и даже получили квартиру от завода металлоконструкций, куда я устроилась работать по переезду. Я родила сына и девочку. Нас стало 6 человек в семье.

А потом перестройка, деноминация, безработица и т.д. В общем, мы хлебнули трудностей сполна, как, впрочем, и весь народ. Надо было выживать. И мы начали разводить огород. Опыта нет, а у корейцев огородничество ведь в крови, но не у моего мужа. Но что-то снимали с огорода, гораздо меньше, чему другие его земляки. Он увозил на продажу на рынок, но, так и не реализовав, возвращался домой. А потом мы поймали золотую жилу – стали разводить хризантемы. Как бы плохо люди не жили, но цветы были популярны. На праздники, на 8 марта, 1 сентября, дни рождения и т.д. Потом мы стали выращивать розы. Так родился наш семейный бизнес и быть ему до сих пор, если бы не программа репатриации корейцев, насильно увезенных японцами в 1945 году на Сахалин».

Справка:

По результатам русско-японской войны,  южная часть острова Сахалин  (южнее пятидесятой параллели, согласно мирному договору от 1905 г.) принадлежала Японии и называлась префектура Карафуто. После аннексии Кореи японское правительство мобилизовало корейских рабочих и переправило их на Южный Сахалин для восполнения рабочей силы, которой не хватало в связи с массовой милитаризацией страны и призывом собственно японского и частично корейского населения в Квантунскую армию в преддверии и в ходе Второй мировой войны. Тотальная мобилизация корейцев для работы на Карафуто началась с 1939 года.

В 1990 году правительства Южной Кореи и Японии договорились о возвращении корейцев на историческую родину, но только тех, кто был вывезен и тех, кто родился на Сахалине до 1945 года. Массовая репатриация началась в 2000 году.

Мне б такую старость

Но сначала семья Чан не подпадала под программу, поскольку только муж был корейцем. Позже разрешили выезжать и интернациональным парам. В 2009 году супруги Чан выехали в Южную Корею. Но выехали только вдвоем. На детей программа не распространяется. Если дети хотят воссоединиться с родителями, страна примет. Но при условии, что они должны лишиться российского гражданства. Дети Чан Дари пока не готовы к этому. У самих супругов двойное гражданство сохраняется.

Репатриантам государство выделяет муниципальные квартиры в разных городах. Сначала строили отдельные дома, позже стали заселять вместе с корейцами. Очевидно, для того, чтобы лучше происходила социализация в стране. Квартира выделяется для двоих. Сейчас репатрианты живут в 20 городах Южной Кореи. Супруги Чан в числе 70 репатриантов живут в городе Ымсон.

- В Южной Корее очень хорошие социальные гарантии государства по отношению к пенсионерам. Не только к нам, репатриантам. Что касается нас, то мы все, советские пенсионеры, словно попали в рай. Нам выплачивается достойное пособие, из которого мы можем выплачивать расходы на коммунальные услуги. Организуются бесплатные турпоездки. За эти годы мы с мужем объездили всю страну.

По всей Корее работают центры досуга для пожилых старше 65 лет. Здесь бесплатно для них проводятся самые разные мероприятия. Причем каждое мероприятие завершается подарками. Центр заключает договоры с различными предприятиями, учреждениями, фирмами. И они выделяют для стариков подарки: еду, бытовые средства, одежду. И с каждого мероприятия уходишь, приятно «отягощенный» каким-нибудь подарком. На каждый праздник мы получаем подарки от Красного Креста, непосредственно курирующего репатриантов.

Я хожу на бесплатные курсы корейского языка, на таэквондо (имею красный пояс), на курсы корейской песни и танца. В этом году на всекорейском вокальном конкурсе среди пенсионеров заняла второе место.

Каждая пятница для всех пожилых нашего города – день бесплатного обеда. А в другом городе, где живет сестра моего мужа, бесплатные обеды каждый день.

К пособию нам прилагается и медицинская страховка. Медицинский осмотр, простые заболевания бесплатно. А местные корейцы платят за каждый визит к врачу. Анализы бесплатно, в аптеке по рецепту врача лекарства выдаются бесплатно. А если по собственной инициативе идешь, то оплачиваешь услуги врача. Полное УЗИ – обследование на российские деньги обходится примерно в 3000 рублей. О том, как заботятся о стариках, наглядно показывает такой пример: в нашем Центре с нами занимаются тренеры, например, по улучшению памяти, по сохранению координации (Такая целенаправленная работа против болезни Альцгеймера).

Каждое лето для стариков организуют зарядку и пешие прогулки. Сезон длится с весны до самого октября. Читают нам лекции разные про здоровье. Например, про гигиену рта, лечение зубов. А когда уходишь, преподносят тебе зубную пасту и щетку. Проводят день пожилых и день детей. Причем дети в свой праздник дарят нам свои поделки.

В Центре мы поем, танцуем, устраиваем конкурсы, организуются экскурсии. Мой муж Чон Ли, несмотря на свой возраст – 76 лет, очень активный, бодрый, позитивный человек. Никогда не забывал свой родной язык, хотя его привезли на Сахалин в малолетнем возрасте. Сейчас он является председателем группы репатриантов в нашем городе. Он является связующим звеном между нами и муниципальной властью, организатором наших путешествий, походов на культурные мероприятия, концерты, музеи. Когда приезжают на лето наши внуки и дети (имеется, в виду всех нас репатриантов в нашем городе), организует развлечения для детей. Например, в этом году администрация выделила нам 5 тысяч долларов на аттракционы для детей.

Родина

В Бурятии не была 9 лет. Но приятно была поражена тем, что кругом слышен бурятский язык. Еду в маршрутном такси, девчушки сидят и разговаривают на родном, бурятском языке. А ведь в мое время такого не было. То ли стыдно было говорить, то ли не разрешали.

Во-вторых, Улан-Удэ похорошел, расстроился. Но, правда, с Хабаровском не сравнить, тем более с Южной Кореей. Там, что деревня, что город одинаково благоустроены, ухожены. Даже на полях дорожки, подъездные пути заасфальтированы.

Съездила на Байкал. Такого чуда нигде нет. Это безусловно. Конечно, на Родине хорошо. С родственниками встретилась. Но жить после Южной Кореи уже будет некомфортно.

Надежда Гармаева, «Центральная газета»